Кладбище у моря

“Ищи себе, смертный, у богов уменья по уму,
ступени по стопе, помни, в какой мы доле.
Не пытай бессмертия, милая душа –
обопри на себя лишь посильное”.
Пиндар, III Пифийская песнь, 59 – 63.
(Перевод М. Л. Гаспарова).

Спокойный кров среди гробниц и пиний,
Где ходят голуби, где трепет синий;
Здесь мудрый Полдень копит пламена,
Тебя, о море, вновь и вновь слагая!
Внимать покой богов – сколь дорогая
За долгость мысли плата мне дана!

Как тонок труд молниевидных вспышек,
Сжигающих алмазных искр излишек,
Какая тишь на пенах зачата!
Возляжет солнце над пучиной водной –
Твореньем чистым истины исходной
Мерцает Время, явствует Мечта.

Минервин храм, сокровище, отрада,
Спокойства обозримая громада,
Надменный Зрак, и огнен, и суров,
Завесы чьи над толщей сна владычат!
Мое молчанье!.. Златочерепитчат
В душе воздвигнутый, Великий Кров.

Над Времени обзорною вершиной
Стою, вместив её во вздох единый,
Во взор морской – вбираю небосвод;
О круг богов, мой высший дар приемли –
Бестрепетные искры, что на земли
Верховное пренебреженье шлет.

Как для плода нет радости безбрежней,
Чем в сладость обратить свой облик прежний –
Вот он вошел в уста, и вот исчез, –
Так я вдыхаю дым, которым буду;
Душе сгоревшей внятен отовсюду
Прибой, представший пением Небес.

Solitude

Laugh, and the world laughs with you;
Weep, and you weep alone.
For the sad old earth must borrow it's mirth,
But has trouble enough of it's own.
Sing, and the hills will answer;
Sigh, it is lost on the air.
The echoes bound to a joyful sound,
But shrink from voicing care.

Rejoice, and men will seek you;
Grieve, and they turn and go.
They want full measure of all your pleasure,
But they do not need your woe.
Be glad, and your friends are many;
Be sad, and you lose them all.
There are none to decline your nectared wine,
But alone you must drink life's gall.

Feast, and your halls are crowded;
Fast, and the world goes by.
Succeed and give, and it helps you live,
But no man can help you die.
There is room in the halls of pleasure
For a long and lordly train,
But one by one we must all file on
Through the narrow aisles of pain.

 Ella Wheeler Wilcox

Я тыщу планов отложу
На завтра. Ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он — дерево,
Он нянчит гнезда.

Франтишек Грубин

 Их-то Господь — вон какой!
 Он-то и впрямь настоящий герой!
 Без страха и трепета в смертный бой
 Ведет за собой правоверных строй!
 И меч полумесяцем над головой,
 И конь его мчит стрелой!
 А наш-то, наш-то — гляди, сынок —
 А наш-то на ослике — цок да цок —
 Навстречу смерти своей.

 А у тех-то Господь — он вон какой!
 Он-то и впрямь дарует покой,
 Дарует-вкушает вечный покой
 Среди свистопляски мирской!
 На страсти-мордасти махнув рукой,
 В позе лотоса он осенен тишиной,
 Осиян пустотой святой.
 А наш-то, наш-то — увы, сынок —
 А наш-то на ослике — цок да цок —
 Навстречу смерти своей.

 А у этих Господь — ого-го какой!
 Он-то и впрямь владыка земной!
 Сей мир, сей век, сей мозг головной
 Давно под его пятой.
 Виссон, багряница, венец златой!
 Вкруг трона его веселой гурьбой
 — Эван эвоэ! — пляшет род людской.
 Быть может, и мы с тобой.
 Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок —
 Но наш-то на ослике — цок да цок —
 Навстречу смерти своей.

 На встречу со страшною смертью своей,
 На встречу со смертью твоей и моей!
 Не плачь, она от Него не уйдет,
 Никуда не спрятаться ей!

Тимур Кибиров

Richard

My bones, scripted in light, upon cold soil,
a human braille. My skull, scarred by a crown,
emptied of history. Describe my soul
as incense, votive, vanishing; you own
the same. Grant me the carving of my name.

These relics, bless. Imagine you re-tie
a broken string and on it thread a cross,
the symbol severed from me when I died.
The end of time – an unknown, unfelt loss –
unless the Resurrection of the Dead …

or I once dreamed of this, your future breath
in prayer for me, lost long, forever found;
or sensed you from the backstage of my death,
as kings glimpse shadows on a battleground.

 Carol Ann Duffy

Не нужно комнат привиденью,
Не нужно дома;
В твоей душе все коридоры
Ему знакомы.
Ужасна призрачная полночь,
И нет огня,
Но хуже, если гость приходит
Средь бела дня.
Глухая поступь в старом замке
Не так страшна,
Как стерегущая безлунной ночью
Вас тишина.
Пускай твое орудье грозно
И дверь прочна,
Она не остановит призрак,
Что бродит — в нас.

Эмили Дикинсон

Перевод Я. Бергера

В ночи, объятой сном,
рыбачат привиденья
на озере лесном.
Из повести старинной,
безлунной и пустынной,
они толпой видений
пришли и ловят тени.
Но силятся в сети
сердца свои найти.
И, прошлое тревожа,
ищу я сердце тоже,
но нет его нигде.
Уплыло, потонуло
в беспамятной воде.

Федерико Гарсиа Лорка

Уснуть!

То солнце, что несет земле
Жизнь и распад, расцвет и тленье,
Лишь огонек в небесной мгле,
Горящий краткое мгновенье;
Кружок, который нанесла
Рука творца на план вселенной;
Прокол, которым нет числа
В покрове ночи довременной.
И пусть предопределено
Им все мое существованье,
Жить, как и мне, лишь миг дано
Ему, песчинке мирозданья.
Но не стихает в сердце боль:
Ведь каждая моя частица
Сыграть, как я, как солнце, роль
На сцене вечности стремится,
Хотя придет конец нам всем
И ждет нас бездна ледяная...
А если я спрошу: "Зачем?"
Ответит Бог: "Усни. Не знаю".

Джон Голсуорси

Впрочем, Бог даст, образуется все. Ведь не много и надо
тем, кто умеет глядеть, кто очнулся и понял навеки,
как драгоценно все, как все ничтожно, и хрупко, и нежно,
кто понимает сквозь слезы, что весь этот мир несуразный
бережно надо хранить, как игрушку, как елочный шарик,
кто осознал метафизику влажной уборки.

Тимур Кибиров

Рождество

Что нужно для чуда? Кожух овчара,
щепотка сегодня, крупица вчера,
и к пригоршне завтра добавь на глазок
огрызок пространства и неба кусок.

И чудо свершится. Зане чудеса
к земле тяготея, хранят адреса,
настолько добраться стремясь до конца,
что даже в пустыне находят жильца.

А если ты дом покидаешь - включи
звезду на прощанье в четыре свечи,
чтоб мир без вещей освещала она,
вослед тебе глядя, во все времена.

Иосиф Бродский

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
Солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
Только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
Мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
Каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата,
Горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
Все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу,
Я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы,
Ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
Кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять.
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.

Алина Кудряшева

Стихи о выздоровлении

Геннадий Шпаликов

Целебней трав лесных,
А трав настой целебен,—
Пусть входят в ваши сны
Орел и черный лебедь.

Я вам не говорил,
Но к тайнам я причастен,—
Размах орлиных крыл
Прикроет от несчастий.

О, тайны ореол,
И защитит орел,
И лебедь успокоит.

Невзгод не перечесть,
Но, если что случится,—
Запомните, что есть
Еще такая птица:

Ни лебедь, ни орел,
Ни даже дух болотный,—
Но прост его пароль —
Он человек залетный.

Беда ли, ерунда
Взойдет к тебе на крышу,
Ты свистни, я тогда —
Ты свистни — я услышу.

Попалось в сети

   Игорь Царёв

   

   БРОДЯГА И БРОДСКИЙ

17 февраля - 25 лет без Башлачева

   ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ

   Хочется пить,
   Но в колодцах замерзла вода.
   Черные-черные дыры ...
   Из них не напиться.
   Мы вязли в песке,
   Потом соскользнули по лезвию льда.
   Потом потеряли сознание и рукавицы.

   Мы строили замок, а выстроили сортир.
   Ошибка в проекте, но нам, как всегда, видней.
   Пускай эта ночь сошьет мне
                      лиловый мундир.
   Я стану
   Хранителем Времени Сбора Камней.

   Я вижу черные дыры .
   Холодный свет.
   Черные дыры ...
   Смотри, от нас остались черные дыры ...
   Нас больше нет.
   Есть только черные дыры.

   Хорошие парни, но с ними не по пути.
   Нет смысла идти, если главное - не упасть.
   Я знаю, что я никогда не смогу найти
   Все то, что, наверное, можно легко украсть.

   Но я с малых лет не умею стоять в строю.
   Меня слепит солнце, когда я смотрю на флаг.
   И мне надоело протягивать вам свою
                            открытую руку,
   Чтоб снова пожать кулак.

   Я вижу черные дыры.
   Холодный свет.
   Черные дыры...
   Смотри, от нас остались черные дыры...
   Нас больше нет.
   Есть только черные дыры.

   Я снова смотрю, как сгорает дуга моста.
   Последние волки бегут от меня в Тамбов.
   Я новые краски хотел сберечь для холста,
   А выкрасил ими ряды пограничных столбов.
   Чужие шаги, стук копыт или скрип колес -
   Ничто не смутит территорию тишины.
   Отныне любой обращенный ко мне вопрос
   Я буду расценивать, как объявленье войны.

   Я вижу черные дыры.
   Холодный свет.
   Черные дыры...
   Смотри, от нас остались черные дыры...
   Нас больше нет.
   Есть только черные дыры.